Казахская степь очень похожа на поволжскую – такая же бескрайняя, покрытая душистыми травами. Несмелой весной просторы поражают воображение буйным многоцветьем. Жарким летом и переменчивой осенью они скромно-бурые, но все равно величественные, красивые.
Целинники видели степь нетронутой, доверчивой. Следуя благородным целям, нарушали ее вечный покой и… плакали, поднимая новь. Не оттого, что было трудно, а потому… Впрочем, обо всем по порядку.
Здравствуй, простор!
«Целинник»… Слово родилось в 50-е годы XX века, когда в СССР решено было увеличить производство зерна, введя в оборот нетронутые земли в Казахстане, Поволжье, Сибири, на Урале, Дальнем Востоке. Эта история произошла в николаевском Заволжье. Сегодня ее можно расценивать как глобальный горький пример непродуманного землепользования.
Тогда же сомнений не было. Рекламные плакаты по всей стране взывали: «Этим землям нет цены. Больше год от года взять должны мы с целины хлеба для народа». И брали. Люди совершали настоящий подвиг, которому не могли противостоять ни непогода, ни вредители, ни тяжелейшие бытовые условия.
Шумели метели, трещали морозы, но они не сломили целинных друзей, которые создавали колхозы и совхозы там, где веками лишь ветер теребил ковыль. Осваивали одни регионы и опять запевали: «Здравствуй, дорогая длинная, здравствуй, земля целинная! Здравствуй, простор широкий! Весну и молодость встречай свою!».
Степь и человек
Гордость охватывала покорителей: заколосились поля, стали давать отличные урожаи. Люди поднимали целину, целина поднимала людей – их дух, выносливость, упорство. Степь поверила человеку. Теперь стоит, замерзшая, опустевшая, вспоминает, какие тюльпановые наряды примеряла когда-то по весне. Где он, тюльпан Шренка, родоначальник первых культурных сортов, известный с XVI века, предок голландской гордости? В России растение занесено в Красную книгу. Там, где цветок еще уцелел, строго запрещается собирать букеты, выкапывать луковицы (деление видоизмененных побегов – самый распространенный способ размножения этого растения).
В далекие 80-е годы XX века ветеран-целинник (назовем его Николай Иванович) заглянул в Камышинский историко-краеведческий музей и поведал молодому научному сотруднику Татьяне Четвертновой, как болит его душа. Нет больше на свете старого тракториста, Татьяна Викторовна – сама уже ветеран труда, а тема по-прежнему актуальна. Как вы считаете?
Итак, весна стояла ранняя, в это время, как известно, каждый день – год кормит. В степь затемно выгнали все тракторы, которые были в хозяйстве. Выстроили с промежутками в одну линию. Водители, вчерашние фронтовики, чувствовали себя солдатами, ждущими приказа «К бою!». Только теперь его должен был отдать не комбат, а представитель местного отделения Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). Без партии – ни шагу!
Путь к изобилию
Трактористы всматривались в однообразную, ни разу не паханную серо-зеленую даль, терпеливо ждали начальство. Оно задерживалось. А вот заря поспешала. Сначала робко, потом все щедрее и щедрее солнце осветило степь. Далекие от сентиментальности мужики онемели: до самого горизонта все было покрыто чудесным цветным ковром тюльпанов – красных, розовых, желтых, белых.
Как правило, они росли куртинами – грядами одного цвета. Перемежаясь, цветочные содружества «соткали» небывалой красоты полог, которому не было конца! Как его тронуть?! Железные советские мужчины растерялись, почувствовали, как к горлу подкатил комок. Невольное оцепенение прервал призыв бригадира собраться на митинг.
Массовое собрание прошло дружно, преисполненное высокими словами председателя райкома партии, который то и дело выдавал лозунги, вроде этих: «Целинной земле нужны ваши молодые руки!», «Слава покорителям целины!», «Освоение новых земель – путь к изобилию!». После клича «Вперед, целинники!», трактористы оседлали своих железных коней, взревели моторы, шеренга техники двинулась вперед.
Вырастут цветы
Покорители пахали землю и плакали. Впереди на ветру с веселым любопытством раскачивались головки тюльпанов, словно вопрошая: «Кто к нам пожаловал?», позади чернела поднятая целина, вперемешку с изломанными «тельцами»… Слезы катились по небритым и еще не знавшим бритвы щекам. Только безграничная вера в светлое будущее помогала пережить невыразимую душевную муку: простите, тюльпаны, прости, степь!
Николай Иванович рассказал, что все получилось: почвы, накопившие плодородие, дали небывалый урожай. Однако спасти удалось только его треть – сказалась острая нехватка зерновых токов, элеваторов. Широкую сеть зернохранилищ еще только предстояло построить.
«Зачем было губить цветы? Неужели нельзя заранее предусмотреть объемы? – сокрушался старый целинник и, смахивая слезу, в который раз произносил: никогда не забуду той пахоты». Вечная тебе память, простой советский человек. Спасибо за труд. Уже не слышишь ты, как сегодня, как встарь, других зовут осваивать пусть не Поволжье и Казахстан, но Дальний Восток.
По-советски массовый наплыв целинников туда вряд ли случится. А «дачный вариант» (пусть даже не 6 соток, а гектар выделяют) слишком фантастичен в плане реализации. Многие экономисты расценивают программу, скорее, как привлечение внимания к дальневосточным проблемам, а не как рычаг развития территории. Хотя, что это мы про Азиатско-Тихоокеанский регион? Одиноких земель куда ближе – пруд пруди. Опять крен?
Послесловие
Жизнь что ли так устроена, что нет в ней покоя? В плановой советской экономике «валились» влево, в дикой рыночной – вправо. Но легче не становится. Пустует поднятая Николаем Ивановичем и его товарищами целина, превратились в залежные ее земли. Развалились тысячи совхозов и колхозов. И не обрастут тюльпанами Шренка степи в ближайшие годы. Пришли новые покорители, с иными технологиями. После них хоть бы ковыль остался. А то, говорят, и комары не летают.
Марина КАРАВАЕВА
